Моя научная статья (набросок) Д. Сеттерфилд "Тринадцатая сказка"

[Luntelin]

«Тринадцатая сказка» Дианы Сеттерфилд («The thirteenth tale»), вышедшая в 2006 году, быстро обрела популярность среди читателей. Любители классической английской литературы могут найти в романе отголоски Диккенсовских мотивов, героев в стиле сестер Бронте, читателя также привлекает загадка, тема призраков, фантастического. В романе также встречаются сюжетные линии, знакомые из современных произведений писателей-постмодернистов. Инцест между братом и сестрой («Ангелы и насекомые» А.С. Байетт), современная реалистичная интерпретация классических сказок («Кровавая комната» А.Картер), вымирание и гибель рода («Сто лет одиночества» Г.Г. Маркеса).
История начинается с момента, когда Маргарет Ли, работавшая у отца в букинистическом магазине, получает письмо от известной писательницы Виды Винтер, с просьбой написать ее биографию. Сама Маргарет, с малых лет увлекавшаяся литературой, немало смущенная, поскольку в списке ее биографических работ значится лишь биография братьев Ландье, и поскольку, как неоднократно подчеркивается в тесте, работать с мертвыми ей намного интереснее и приятнее, все же принимает приглашение писательницы.
Здесь нужно отметить, что Маргарет Ли в романе выступает не только как рассказчик истории жизни Виды Винтер. Она активно расследует каждый факт, чтобы подтвердить его достоверность, и вскоре оказывается настолько поглощена этой историей, что читать уже не видит ее вне истории, и из жизни собственной у нее остаются лишь размышления о сестре.
При первой встрече сразу становится заметной схожесть двух героинь – Маргарет Ли и Виды Винтер. Обе они живут отстраненно от всего остального мира, и каждая довольствуется добровольным заточением в своей маленькой вселенной. Для мисс Винтер – это ее дом, для Маргарет – букинистическая лавка отца. И главными персонажами в обоих этих мирах являются книги. Книги превыше всего.
Сама мисс Винтер, «великая писательница современности» (England's best-loved writer; our century's Dickens; the world's most famous living author), настоящая история которой не известна никому, всегда предпочитала интересную выдуманную историю правде (What succor, what consolation is there in truth, compared to a story? Whatgood is truth, at midnight, in the dark, when the wind is roaring like a bear in the chimney? When the lightning strikes shadows on the bedroom wall and the rain taps at the window with its long fingernails? No. When fear and cold make a statue of you in your bed, don't expect hard-boned and fies hless truth to come running to your aid. What you need are the plump comforts of a story. The soothing, rocking safety of a lie). Сам ее образ соткан из вычурной маскировки, яркости ненатурального – очки, макияж, одеяния. По мере того, как тайна ее будет раскрываться в процессе повествования, будет исчезать и весь антураж – в финале она предстает перед читателем такой как есть, без капли грима, словно обнаженной в ее раскрытой тайне.
С момента начала рассказа мисс Винтер повествование становится двухплановым: читатель находится рядом с Маргарет Ли и ее расследованием правды о Виде Винтер, и в то же время он в поместье Анджелфилд, наблюдая разворачиваемую историю прошлого изнутри. Такая метатекстуальность произведения отсылает нас к Умберто Эко. Точную датировку событий, как теперешнего, так и прошлого, определить невозможно – для автора решающим фактором является место, а не время, поэтому мы лишь можем предполагать, в то время как подобная история могла бы случиться в любую эпоху.
Через все произведение проходит тема близнецов. Это девоки-близняшки Марч, Аделина и Эммелина, это Маргарет Ли и ее погибшая при рождении сестра-близнец. Мучительная близость этих отношений, осознание самого себя лишь в контексте «мы», тотальная обращенность внимания сестер лишь друг на друга, и полное отрицание всего остального мира – все это подчеркивает уникальность этого явления, уникальность, граничащую с патологией.
Само начало повествования Виды Винтер, задолго до ее рождения, заранее настраивает на то, что речь пойдет о героях с отклонениями в психике (Isabelle Angelfield was odd. Isabelle Angelfield was born during a rainstorm. It is impossible to know whether or not these facts are connected.But when, two and a half decades later, Isabelle left home for the second time, people in the village looked back and remembered the endlessness of the rain on the day of her birth).
Инцестуальные отношения, развивавшиеся между Изабеллой, любимой дочерью вдовца Джорджа Анджелфилда, и старшим ее на 9 лет Чарли, заброшенного мальчика с садистскими наклонностями, отсылают к «Грозовому перевалу» Э.Бронте. С одним значительным различием: если герои Бронте питают друг к другу нежные чувства влюбленности и взаимной привязанности, то у Сеттерфилд эти чувства базируются на болезненной зависимости Чарли, изолированного от остального мира и не имевшего в ранние годы иного круга общения. Избалованная и неконтролируемая Изабелла становится центром мироздания, как для своего отца, так и для Чарли. Отъезд Изабеллы приводит к смерти ее отца, Чарли же вновь пускается в свои детские забавы с кровопусканием и самоистязанием.
Появление в доме двух девочек-близняшек, как две капли воды похожих на Изабеллу и Чарли, нисколько не трогает его, лишь воссоединение с Изабеллой имеет значение для нового хозяина Анджелфилда. Сама же Изабелла, похоже, лишена материнских чувств, забывает о детях сразу по прибытии домой. Вся забота о малышках ложится на старенькую Миссиз (When she woke in the morning it would be as if her marriage had never been, and the babies themselves would appear to her not as her own children-she had not a single maternal bone in her body-but as mere spirits of the house).
Несмотря на желание Миссиз воспитать из них идеальных послушных детей, девочки еще с рождения проявляли неподдающиеся воспитанию черты характера. Они вдвоем составляли полную гамму всех человеческих качеств – Аделина вобрала в себя все негативные черты, - агрессию, гнев, жестокость, активность, - в то время как Эммелина была воплощением доброты, чистоты и полной пассивности. И, как уже упоминалось ранее, они существовали лишь друг для друга и не мыслили себя за границами этого единства, в то время как весь остальной мир представлялся им неживым.
«Twins, always together, always two. If it was normal in their world to be two, what would other people, who came not in twos but ones, seem like to them? We must seem like halves, the Missus mused. And she remembered a word, a strange word it had seemed at the time, that meant people who had lost parts of themselves. Amputees. That's what we are to them. Amputees. Normal? No. The girls were not and would never be normal. But, she reassured herself, things being as they were, the twins being twins, perhaps their strangeness was only natural».
С взрослением девочек, их проделки становились все опаснее и после случая с похищением деревенского ребенка в коляске, было решено нанять им гувернантку. Брату с сестрой по прежнему не было дела до детей. После нападения Изабеллы на жену доктора, она была отправлена в психиатрическую лечебницу, что окончательно сразило Чарли, который заперся у себя в комнате и более нисколько не принимал участие в жизни усадьбы.
Нужно отметить, что жизнь усадьбы как микромира – это особая организация сюжета в английском романе. Примером можно вспомнить «Гордость и предубеждение» Дж.Остин, «Грозовой перевал» Э.Бронте, либо же из современного – «Ангелы и насекомые» А.С.Байетт, где действие разворачивается в пределах одного поместья, практически не выходя за границы дома, при этом жизнь и сам характер отношений и быта рассматриваются довольно подробно, как некий микрокосм, со своими правилами и законами.
Столь же подробно как жизнь Анжелфилда в период детства Виды Винтер, описан вид руин здания, которое видит перед собой Маргарет в процессе поиска подтверждения истории писательницы (Beams had fallen, some at one end only so that they cut the space diagonally, coming to rest on the heaps of masonry, woodwork and other indistinguishable material that filled the room to the level of the window. Old birds' nests were wedged in various nooks and angles. The birds must have brought seeds; snow and rain had flooded in with the sunlight, and somehow, in this wreck of a place, plants were growing: I saw the brown winter branches of buddleia, and elders grown spindly reaching for the light. Like a pattern on wallpaper, ivy scrambled up the walls. Craning my neck, I looked up, as into a dark tunnel. Four tall walls were still intact, but instead of seeing a ceiling, I saw only four thick beams, irregularly spaced, and beyond them more empty space before another few beams, then the same again and again. At the end of the tunnel was light. The sky. Not even a ghost could survive here).
Призрак сестры, который Маргарет встречает на развалинах Анджелфилда, оказывается лишь ее собственным отражением. На протяжении всего повествования главных героинь преследуют призраки, привидения обитают и в самом Анджелфилде. Однако врядли их можно сравнить с призраками Генри Джеймса в «Повороте винта», которые были агрессивны, вызывали страх и панику, и окутывали сам дом атмосферой мистики и потустороннего. У Сеттерфилд призраки довольно мирно сосуществуют с героями, лишь иногда давая знать о себе.
Итак, девочки получили гувернантку в лице Эстер Барроу, воплотившую в себе всю любовь автора к «Джейн Эйр» Ш.Бронте. Ничем не примечательная внешне, однако обладающая умом и способностями, она с первого дня преображала все поместье, превращая хаос и запустенье в порядок и чистоту.
«With soap and with bleach, with energy and with determination, she imposed hygiene on that house. Where for generations the inhabitants had lumbered half-seeing and purposeless, circling after nothing but their own squalid obsessions, Hester came as a spring-cleaning miracle. For thirty years the pace of life indoors had been measured by the slow movement of the motes of dust caught in an occasional ray of weary sunlight. Now Hester's little feet paced out the minutes and the seconds, and with a vigorous swish of a duster, the motes were gone. … All this done with noticeable haste but without the slightest impression of hurry. It seemed she had only to cast her eye about a room for the darkness in it to recede, for the chaos to begin shamefacedly to put itself in order, for the ghosts to beat a retreat. In this manner, every room was Hestered».
Отсылку к «Джейн Эйр» дает сама автор, говоря об отношениях Эстер с хозяином дома, Чарли: «…and so she left him alone. She was no Jane Eyre and he was no Mr. Rochester». С воспитанием детей все шло не столь гладко. Если приручить Эммелину ей постепенно удавалось, то Аделина оставалась совершенно дикой, и оказывала дурное влияние на сестру. И тогда Эстер, заручившись поддержкой доктора Модели уверенная в своих профессиональных способностях, решается на эксперимент – разлучить близнецов и затем перевоспитывать их уже по отдельности, наблюдая за переменами в поведении каждой. При этом сама она себе кажется непризнанным гением психологии, решившимся на самостоятельное исследование. В конце ее истории в жизни девочек эксперимент заканчивается неудачно, а сама гувернантка вынуждена срочно уехать из-за раскрывшегося романа с доктором, позорный финал, которого никак нельзя было бы ожидать в «Джейн Эйр». Впрочем, забегая вперед, стоит сказать, что жизнь Эстер в итоге сложилась вполне в соответствии с канонами романа Шарлотты Бронте – он обретает счастье с доктором в другой стране: «They are both deceased now, but after a long and happy life together. They had four children … They researched and wrote dozens of highly regarded articles (none on twins, I think they knew when to call it a day) and published them jointly: Dr.E. and Mrs. H. J. Maudsley».

«Тринадцатая сказка» Дианы Сеттерфилд («The thirteenth tale»), вышедшая в 2006 году, быстро обрела популярность среди читателей. Любители классической английской литературы могут найти в романе отголоски Диккенсовских мотивов, героев в стиле сестер Бронте, читателя также привлекает загадка, тема призраков, фантастического. В романе также встречаются сюжетные линии, знакомые из современных произведений писателей-постмодернистов. Инцест между братом и сестрой («Ангелы и насекомые» А.С. Байетт), современная реалистичная интерпретация классических сказок («Кровавая комната» А.Картер), вымирание и гибель рода («Сто лет одиночества» Г.Г. Маркеса).
История начинается с момента, когда Маргарет Ли, работавшая у отца в букинистическом магазине, получает письмо от известной писательницы Виды Винтер, с просьбой написать ее биографию. Сама Маргарет, с малых лет увлекавшаяся литературой, немало смущенная, поскольку в списке ее биографических работ значится лишь биография братьев Ландье, и поскольку, как неоднократно подчеркивается в тесте, работать с мертвыми ей намного интереснее и приятнее, все же принимает приглашение писательницы.
Здесь нужно отметить, что Маргарет Ли в романе выступает не только как рассказчик истории жизни Виды Винтер. Она активно расследует каждый факт, чтобы подтвердить его достоверность, и вскоре оказывается настолько поглощена этой историей, что читать уже не видит ее вне истории, и из жизни собственной у нее остаются лишь размышления о сестре.
При первой встрече сразу становится заметной схожесть двух героинь – Маргарет Ли и Виды Винтер. Обе они живут отстраненно от всего остального мира, и каждая довольствуется добровольным заточением в своей маленькой вселенной. Для мисс Винтер – это ее дом, для Маргарет – букинистическая лавка отца. И главными персонажами в обоих этих мирах являются книги. Книги превыше всего.
Сама мисс Винтер, «великая писательница современности» (England's best-loved writer; our century's Dickens; the world's most famous living author), настоящая история которой не известна никому, всегда предпочитала интересную выдуманную историю правде (What succor, what consolation is there in truth, compared to a story? Whatgood is truth, at midnight, in the dark, when the wind is roaring like a bear in the chimney? When the lightning strikes shadows on the bedroom wall and the rain taps at the window with its long fingernails? No. When fear and cold make a statue of you in your bed, don't expect hard-boned and fies hless truth to come running to your aid. What you need are the plump comforts of a story. The soothing, rocking safety of a lie). Сам ее образ соткан из вычурной маскировки, яркости ненатурального – очки, макияж, одеяния. По мере того, как тайна ее будет раскрываться в процессе повествования, будет исчезать и весь антураж – в финале она предстает перед читателем такой как есть, без капли грима, словно обнаженной в ее раскрытой тайне.
С момента начала рассказа мисс Винтер повествование становится двухплановым: читатель находится рядом с Маргарет Ли и ее расследованием правды о Виде Винтер, и в то же время он в поместье Анджелфилд, наблюдая разворачиваемую историю прошлого изнутри. Такая метатекстуальность произведения отсылает нас к Умберто Эко. Точную датировку событий, как теперешнего, так и прошлого, определить невозможно – для автора решающим фактором является место, а не время, поэтому мы лишь можем предполагать, в то время как подобная история могла бы случиться в любую эпоху.
Через все произведение проходит тема близнецов. Это девоки-близняшки Марч, Аделина и Эммелина, это Маргарет Ли и ее погибшая при рождении сестра-близнец. Мучительная близость этих отношений, осознание самого себя лишь в контексте «мы», тотальная обращенность внимания сестер лишь друг на друга, и полное отрицание всего остального мира – все это подчеркивает уникальность этого явления, уникальность, граничащую с патологией.
Само начало повествования Виды Винтер, задолго до ее рождения, заранее настраивает на то, что речь пойдет о героях с отклонениями в психике (Isabelle Angelfield was odd. Isabelle Angelfield was born during a rainstorm. It is impossible to know whether or not these facts are connected.But when, two and a half decades later, Isabelle left home for the second time, people in the village looked back and remembered the endlessness of the rain on the day of her birth).
Инцестуальные отношения, развивавшиеся между Изабеллой, любимой дочерью вдовца Джорджа Анджелфилда, и старшим ее на 9 лет Чарли, заброшенного мальчика с садистскими наклонностями, отсылают к «Грозовому перевалу» Э.Бронте. С одним значительным различием: если герои Бронте питают друг к другу нежные чувства влюбленности и взаимной привязанности, то у Сеттерфилд эти чувства базируются на болезненной зависимости Чарли, изолированного от остального мира и не имевшего в ранние годы иного круга общения. Избалованная и неконтролируемая Изабелла становится центром мироздания, как для своего отца, так и для Чарли. Отъезд Изабеллы приводит к смерти ее отца, Чарли же вновь пускается в свои детские забавы с кровопусканием и самоистязанием.
Появление в доме двух девочек-близняшек, как две капли воды похожих на Изабеллу и Чарли, нисколько не трогает его, лишь воссоединение с Изабеллой имеет значение для нового хозяина Анджелфилда. Сама же Изабелла, похоже, лишена материнских чувств, забывает о детях сразу по прибытии домой. Вся забота о малышках ложится на старенькую Миссиз (When she woke in the morning it would be as if her marriage had never been, and the babies themselves would appear to her not as her own children-she had not a single maternal bone in her body-but as mere spirits of the house).
Несмотря на желание Миссиз воспитать из них идеальных послушных детей, девочки еще с рождения проявляли неподдающиеся воспитанию черты характера. Они вдвоем составляли полную гамму всех человеческих качеств – Аделина вобрала в себя все негативные черты, - агрессию, гнев, жестокость, активность, - в то время как Эммелина была воплощением доброты, чистоты и полной пассивности. И, как уже упоминалось ранее, они существовали лишь друг для друга и не мыслили себя за границами этого единства, в то время как весь остальной мир представлялся им неживым.
«Twins, always together, always two. If it was normal in their world to be two, what would other people, who came not in twos but ones, seem like to them? We must seem like halves, the Missus mused. And she remembered a word, a strange word it had seemed at the time, that meant people who had lost parts of themselves. Amputees. That's what we are to them. Amputees. Normal? No. The girls were not and would never be normal. But, she reassured herself, things being as they were, the twins being twins, perhaps their strangeness was only natural».
С взрослением девочек, их проделки становились все опаснее и после случая с похищением деревенского ребенка в коляске, было решено нанять им гувернантку. Брату с сестрой по прежнему не было дела до детей. После нападения Изабеллы на жену доктора, она была отправлена в психиатрическую лечебницу, что окончательно сразило Чарли, который заперся у себя в комнате и более нисколько не принимал участие в жизни усадьбы.
Нужно отметить, что жизнь усадьбы как микромира – это особая организация сюжета в английском романе. Примером можно вспомнить «Гордость и предубеждение» Дж.Остин, «Грозовой перевал» Э.Бронте, либо же из современного – «Ангелы и насекомые» А.С.Байетт, где действие разворачивается в пределах одного поместья, практически не выходя за границы дома, при этом жизнь и сам характер отношений и быта рассматриваются довольно подробно, как некий микрокосм, со своими правилами и законами.
Столь же подробно как жизнь Анжелфилда в период детства Виды Винтер, описан вид руин здания, которое видит перед собой Маргарет в процессе поиска подтверждения истории писательницы (Beams had fallen, some at one end only so that they cut the space diagonally, coming to rest on the heaps of masonry, woodwork and other indistinguishable material that filled the room to the level of the window. Old birds' nests were wedged in various nooks and angles. The birds must have brought seeds; snow and rain had flooded in with the sunlight, and somehow, in this wreck of a place, plants were growing: I saw the brown winter branches of buddleia, and elders grown spindly reaching for the light. Like a pattern on wallpaper, ivy scrambled up the walls. Craning my neck, I looked up, as into a dark tunnel. Four tall walls were still intact, but instead of seeing a ceiling, I saw only four thick beams, irregularly spaced, and beyond them more empty space before another few beams, then the same again and again. At the end of the tunnel was light. The sky. Not even a ghost could survive here).
Призрак сестры, который Маргарет встречает на развалинах Анджелфилда, оказывается лишь ее собственным отражением. На протяжении всего повествования главных героинь преследуют призраки, привидения обитают и в самом Анджелфилде. Однако врядли их можно сравнить с призраками Генри Джеймса в «Повороте винта», которые были агрессивны, вызывали страх и панику, и окутывали сам дом атмосферой мистики и потустороннего. У Сеттерфилд призраки довольно мирно сосуществуют с героями, лишь иногда давая знать о себе.
Итак, девочки получили гувернантку в лице Эстер Барроу, воплотившую в себе всю любовь автора к «Джейн Эйр» Ш.Бронте. Ничем не примечательная внешне, однако обладающая умом и способностями, она с первого дня преображала все поместье, превращая хаос и запустенье в порядок и чистоту.
«With soap and with bleach, with energy and with determination, she imposed hygiene on that house. Where for generations the inhabitants had lumbered half-seeing and purposeless, circling after nothing but their own squalid obsessions, Hester came as a spring-cleaning miracle. For thirty years the pace of life indoors had been measured by the slow movement of the motes of dust caught in an occasional ray of weary sunlight. Now Hester's little feet paced out the minutes and the seconds, and with a vigorous swish of a duster, the motes were gone. … All this done with noticeable haste but without the slightest impression of hurry. It seemed she had only to cast her eye about a room for the darkness in it to recede, for the chaos to begin shamefacedly to put itself in order, for the ghosts to beat a retreat. In this manner, every room was Hestered».
Отсылку к «Джейн Эйр» дает сама автор, говоря об отношениях Эстер с хозяином дома, Чарли: «…and so she left him alone. She was no Jane Eyre and he was no Mr. Rochester». С воспитанием детей все шло не столь гладко. Если приручить Эммелину ей постепенно удавалось, то Аделина оставалась совершенно дикой, и оказывала дурное влияние на сестру. И тогда Эстер, заручившись поддержкой доктора Модели уверенная в своих профессиональных способностях, решается на эксперимент – разлучить близнецов и затем перевоспитывать их уже по отдельности, наблюдая за переменами в поведении каждой. При этом сама она себе кажется непризнанным гением психологии, решившимся на самостоятельное исследование. В конце ее истории в жизни девочек эксперимент заканчивается неудачно, а сама гувернантка вынуждена срочно уехать из-за раскрывшегося романа с доктором, позорный финал, которого никак нельзя было бы ожидать в «Джейн Эйр». Впрочем, забегая вперед, стоит сказать, что жизнь Эстер в итоге сложилась вполне в соответствии с канонами романа Шарлотты Бронте – он обретает счастье с доктором в другой стране: «They are both deceased now, but after a long and happy life together. They had four children … They researched and wrote dozens of highly regarded articles (none on twins, I think they knew when to call it a day) and published them jointly: Dr.E. and Mrs. H. J. Maudsley».